В декабре

 Наши декабри начались традиционно. Письма в Красный почтовый ящик. Вот уже 8 лет приходят они сыну каждый день декабря. От гномов и других любимых героев. В стихах (если можно их так назвать..) и сказках. Но до двадцатилетнего стажа Толкиена, который писал письма от Рождественского деда своим детям, мне далеко.

У Ёжика Иголки
Забота появилась -
Найти дорогу к почте,
Чтобы письмо не заблудилось.

Его он нацарапал
Иголкой на листке
И несёт  по снегу
В корзинке налегке.

Носочки греют лапки,
А ушки его в шапке.
Всё продумал Ёжик,
Но не видать дорожек!

Снег как покрывало
Видно совсем мало.
Ёлки, сосны, солнце здесь
Только путь заснежен весь.

Как же Ёжику понять
Где он сам и сколько ждать,
Чтобы кто-то появился
И на почту с ним явился.

Холод пробирает,
Ёжик замерзает.
Носочки промокли,
На носу капли.

Вспомнил вдруг Иголка
Про старые носки,
Дырявые в корзинке
Так и лежат они.

Потянулась пряжа
Прямо из носков.
Путь она укажет
Ёжику без слов.

К соснам нитки привязал,
Шишки, ягоды собрал.
К ниточкам привесил
Путь теперь весел.

Не блуждает Ёжик больше,
Смело топает вперёд,
А за ним флажков цепочка,
Не пропустит поворот.

Не свернул Иголка мимо.
Вот и почта смотрит мило.
Добрый ёжик , заходи
И письмо своё неси.

Теперь его отправят в путь
Ёжик может отдохнуть!

И так же традиционно, несмотря на переход на СО, не получается мастерить. Нет времени. Хотя это совершенно неудивительно, ведь я прекрасно знала, "что школа, что не школа - всё одно". Разница, конечно, есть. Но не во времени.

Тем не менее написано письмо и нашему деду Морозу, трогательное доброе и пером! Лёва сам захотел (засчитала за урок каллиграфии, заодно после попросила выписать все существительные из письма в тетрадь и обозначить склонение).

Написано письмо и английскому Санте на Северный полюс. два года назад мы в феврале получили от него ответ! Первый раз тогда Лёва писал на английском, это было очень сложно. Нынче очень даже плодотворно.

Мы повесили кормушку, и я ещё долго нежилась в лучах зимнего солнца в моём унылом, прекрасном саду.

Были снежинки, мои крошечные поделки между диктовкой и примерами.

Конечно, мастерили домики, выписывали из книжек цитаты, и развешиваем их теперь на деревьях, оставляем на встреченных ёлках, в любимом кафе, зашли после огромного перерыва, и, наверное, ещё долго не пойдём. Во-первых коронавирус, а я одна с сыном. Во-вторых, мне после бесконечно болезненной осени вообще ничего нельзя. Что я там ромашковый чай буду пить, это неинтересно. Но сходили хорошо, радостно. 

Засиял наш бумажный городок на подоконнике всеми огнями. 

Куплены подарки. Отправила почти все открытки.

А вчера пекли традиционное овсяное печенье для бабушки (раньше я называла его ноябрьским, когда Лёве был год). Два раза пришлось печь! Нет, мы не съели всю первую партию как кот Джем из письма. Оно просто за 20 минут умудрилось сгореть, на самом маленьком огне. Это у меня печка такая... Но отчихвостив всё на свете, я уже без Лёвы, который, страдая, пошёл читать книжку про гладиаторов, замесила снова тесто. И усадила Лёву с часами стеречь печенье, всё-таки Джем тоже следил. За 15 минут история удалась. 

Но праздничное настроение пока тихо греется у окна и молчит. Рядом в деревянном ящичке занесённые осенью из сада мята и шалфей. На столике книги. Читаю много, но всё вразнобой, всё начатое. Только стихи звучат в голове неясным мотивом.

Если бы не ежедневное творчество, когда нужно расслышать гномов и передать от них письмо с картинкой в красный почтовый ящик, мне было бы и легче, и тяжелее. А всё-таки с ними тепло.